ВК Top Gear
Telegram Топ Гир
Какую цель вы поставили в Мозамбике?
Все было очень просто. Я как-то смотрел шоу Энтони Бурдена [о путешествиях], и он как раз в нём рассказывал о том, какая большая пропасть между богатыми и бедными существует в Мозамбике. Скорее, даже не между богатыми и бедными, а между теми, кто живет у океана и питается хорошо и теми, кто живет в глубине континента и постоянно недоедает. И я подумал: ширина Мозамбика – всего 320 км, это же ни о чем, меньше, чем от Лондона до Лидса или от одной границы Лос Анджелеса до другой, так почему бы просто не доставлять рыбу с прибрежных территорий туда, где водоемов нет. В смысле, разве это может быть очень сложно? Оказалось, что может, причем безумно сложно. Из этого получилась отличная история, а я истории люблю. Телевидение вообще плохо работает, если у Вас нет истории. И я не про те, которые описываются во всяких ток-шоу. Я про настоящие истории. Думаю, спец-выпуск в Мозамбике – одна из лучший вещей, которые мы когда-либо делали.
Звучит так, будто вы и впрямь решили заняться чем-то вроде благотворительности. Неужели The Grand Tour начнет приносить пользу миру?
Мы попытались, потому что обычно наши идеи совершенно бесполезны. Ну, скорее, не бесполезны даже. Просто обычно все заканчивается чем-то типа: «Как быстрее всего добраться из центрального парка до Ниагарского водопада?» Если люди, и правда, иногда задаются такими вопросами, то тогда да, мы пытаемся найти на них ответы, причем сделать это наиболее развлекательным способом. Тут была такая же ситуация, но на этот раз это и правда дало нам пищу для размышлений, потому что серьезно, «почему просто нельзя перевезти рыбу из одной точки в другую?»
Как вам показалось, состоялась ли данная поездка?
Сами увидите. Но, это же мы трое, и ничто не сможет сделать фильм лучше, чем развитие событий. Получилось неплохо.
Вспоминая прошедший сезон, были ли у вас моменты, когда вам приходилось останавливать съемку из-за того, что вы слишком сильно смеялись?
Да, в Мозамбике была парочка моментов, когда у меня была настолько сильная истерика, знаете, этот опасное чувство, когда от смеха невозможно дышать, и ты понимаешь, что задыхаешься – и я смеялся над Джеймсом. Это – одна из наших особенностей – мы никогда не смеемся друг с другом, мы смеемся друг НАД другом, и Джеймс как раз совершил одну ужасную ошибку в дизайне своего автомобиля. Это было прекрасное совпадение, и мы все чуть ли не писались из-за него со смеху.
И вы все еще ждете с нетерпением все эти поездки в различные локации?
Я люблю их; есть, конечно, парочка мест, которые мне неинтересны, и тебя не особо впечатляет, когда ты туда возвращаешься с мыслями: «Мда, здесь я уже раньше бывал». Но ни разу в жизни я не прилетал в Ниццу, Йоханнесбург или, например, в Лос Анджелес и не был этому рад. Хотя я в этих местах бывал уже сотни и сотни раз, я все равно рад. Когда прилетаешь в какое-то новое место, как, например, в этот малюсенький аэропорт в Мозамбике, думаешь: «Я ни разу здесь не был, кто знает, что мы тут увидим и узнаем?» Но это - удивительное место.
Важным развлекательным элементом шоу являются ваши постоянные стычки [с Джеймсом и Ричардом]. Но раздражали ли они вас когда-нибудь по-настоящему сильно? Есть какие-то черты, от которых вы бы хотели, чтобы они избавились?
Что делает шоу интересным – то, что мы абсолютно разные люди. У нас нет никаких общих друзей, и мы определенно никогда не начали бы общаться, не познакомься мы [в Top Gear-е]. За все эти годы мы всего один раз ходили куда-то с Джеймсом и один раз – с Ричардом, и все-таки, несмотря на то, насколько мы разные, это срабатывает на экране. Причина, по которой это срабатывает, если честно, - то, насколько хорошо мы, на самом деле, сработались; хотя и постоянно утверждаем об обратном, мы прекрасно ладим, потому что знаем друг друга уже вдоль и поперек.
Конечно, Джеймс постоянно бесит меня своей педантичностью, потому что я – полная тому противоположность. Все, что я делаю, мне фиолетово, меня просто ничего не волнует, а его волнует всё. А еще Хаммонд, хотя, это не его вина, это вина того, что он не умеет водить и постоянно попадает в аварии и получает травмы. У него совершенно отсутствует способность к запоминанию чего-либо, и иногда это происходит потому, что ему это не нужно, а иногда и из-за старой травмы головы. Так что вы можете сказать ему что-то, и потом через буквально 5 секунд у него всё вылетает из головы. Но это – не его вина, и это вообще неважно, потому что из нас получилось неплохое единое целое, и причина тому – то, что, по правде, мы очень хорошо ладим, когда работаем вместе.
Довольно часто ваши путешествия превращаются в соревнования – кто круче. Были ли в этом сезоне моменты, когда вы понимали, что вы – определенно самый лучший?
Конечно, в смысле, разумеется, я всегда самый лучший, самый быстрый, самый крутой. Посмотрите на меня! А вообще, хочется побеждать, тебе всегда хочется побеждать, но хорошая штука в нас троих заключается в том, что и неудачи мы тоже любим. Практически во всех остальных шоу по всему миру есть какие-то постоянные риски: доберутся ли они до поезда, выживет ли собака – и все всегда добираются и выживают. В то время как у нас собаки иногда могут и не выжить, а мы можем не добраться до поезда – и именно это и происходит в реальной жизни. «Получил ли я эту должность? Нет не получил». А потом ты смотришь на нас и думаешь: «Хм, а ведь неудачи – это нормально, совсем неважно, что моя жизнь разрушена и я катаюсь на велосипеде вместо автомобиля. Это – часть жизни». Поэтому мы не против проигрышей, иногда всё к ним и сводится.
